2 декабря (19 ноября по старому стилю) православный мир отмечает день памяти Будды Шакьямуни – в Православных “Житиях святых” – Индийского царевича Йосафата, чье жизнеописание существует более чем в 140 версиях и на более чем 30 языках: немецком, греческом, французском, итальянском, шведском, чешском, грузинском, армянском и многих других.
Уже более пяти веков, с 1481 г., когда Успенский собор Московского Кремля расписывали лучшие мастера московской школы во главе с великим Дионисием, бытует на алтарной преграде изображение загадочного индийского царевича Иоасафа и его духовного отца Варлаама. Эти две фигуры хранят удивительную тайну. Знают ли верующие, кому поклоняются?
Настоящее имя царевича – Сиддхартха Гаутама из рода Шакья, то есть Будда Шакьямуни.
Церковь Иоасафа царевича Индийского — один из храмов царской усадьбы Измайлово, основанный в 1678 г. и снесённый в 1936 г. (по другим данным — в 1937 г.).
В 1824 году, когда церковь была в развалинах, И. М. Снегирёв обнаружил две медные закладные доски церкви царевича Иоасафа, датированные июнем 1678 г. Освящена патриархом Иоакимом. Носила характер домовой церкви, непосредственно примыкавшей к царскому двору. Восьми ярусный иконостас создан по заказу царя Фёдора Алексеевича в Оружейной палате.
В 1680 году в присутствии членов царской семьи в церкви царевича Иоасафа стихи на сюжет повести о Варлааме и Иоасафе читал Симеон Полоцкий.
Церковь и ее фото упоминается в книге И.Э. Грабаря «История русского искусства.» т.2 М 1910. Имеется фото из этой книги, снятое 1 января 1900г.
СИДДХАРТХА ГАУТАМА (БУДДА ШАКЬЯМУНИ) ПОЧИТАЕТСЯ У ХРИСТИАН КАК СВЯТОЙ ИОСАФ ЦАРЕВИЧ ИНДИЙСКИЙ
В православных «Житиях святых» есть, как ни странно, рассказ о Будде, где он назван Иосафом, царевичем Индийским. Иосаф транскрипция термина «бодхисаттва» (человек с пробужденным сознанием).
Первоисточником «Повести Варлааме пустыннике и Иоасафе царевиче индийском« послужила «Буддачарита» Ашвагоши.
Поэма Буддачарита («Жизнь Будды») Ашвагхоши была широко известна в Индии, была одним из примеров высочайшего уровня поэтики на санскрите. В санскритском оригинале сохранилась в 17 «песнях», в китайском и тибетском переводах – в 24.
Среди наиболее экспрессивных сцен – описания встреч царевича Сиддхартхи со старцем, больным и покойником, определивших его решение уйти из мира, уход из царского дворца и победа над демоном Марой. Поэма позволяет восстановить картину религиозной и философской жизни Индии эпохи Будды. Описаны группы йогинов — аскетов и учителей. Глава 12 предлагает поэтическую реконструкцию учения Арада Каламы, первого наставника Будды.
В начале «Буддачариты» Будда часто именуется Бодхисаттвой.
Позже, когда арабы познакомились с этим памятником словесности, он им так понравился, что они перевели его на арабский. «Боддхисаттва» был записан как «Будосаф». Даже в переводе поэма впечатляла и была переведена на другие языки, среди них греческий там «Будосаф» становится «Иоасафом». Устная передача и даже письменные переводы неизбежно искажают звучание и написание. Помимо имени в этом процессе менялись и много другое, «дабы было полезно для духа и веры«, так что когда «Повесть» дошла до России, узнать в ней «Буддачариту» составляло весьма большой труд.
Существует более 140 версий повести об индийском царевиче более чем на 30 языках. Более ранняя и гораздо более объемная арабская версия истории не содержит, что неудивительно, характерных для русской версии настойчивого утверждения православия и упоминаний об Иисусе Христе.
В славянскую литературу история эта пришла в переводах с греческого языка. Греческая версия появилась в начале XI в. на Афоне и является в свою очередь переработкой версии грузинской. Древнерусский перевод «Повести…» относится к периоду Киевской Руси; по-видимому, он был сделан во второй половине XI или в самом начале XII в. Полное название повести курьезно и трогательно.
«КНИГИ, НАЗЫВАЕМЫЕ ВАРЛААМ. ПОВЕСТЬ ДУШЕПОЛЕЗНАЯ, ИЗ ВОСТОЧНОЙ ЭФИОПСКОЙ СТРАНЫ, НАЗЫВАЕМОЙ ИНДИЕЙ. В СВЯТОЙ ГРАД ИЕРУСАЛИМ ПРИНЕСЕННАЯ ИОАННОМ, МОНАХОМ, МУЖЕМ ЧЕСТНЫМ И ДОБРОДЕТЕЛЬНЫМ, ИЗ МОНАСТЫРЯ СВЯТОГО САВВЫ»
Возможно, именно благодаря этой истории возникло бытовавшее в Древней Руси представление об Индии как о православном царстве. Это народное поверье было опровергнуто только в конце XV — начале XVI века, после путешествия Афанасия Никитина.
Ни время возникновения первой записи, ни язык, на котором она была выполнена неясны. Находки старинных рукописей в песках Средней Азии открыли книги манихейцев. Среди различных отрывков нашёлся, между прочим, листок с притчею из «Варлаама и Иоасафа». В VI–VII вв., легенда получила письменную обработку в Иране при династии Сасанидов на пехлевийском языке. Вероятно, переводчиком был не перс зороастриец, а скорее христианин из сасанидских сирийцев. Скорее всего, в VIII–IX вв. именно с ныне утраченного пехлевийского оригинала и была переведена арабская версия, которой мы сегодня располагаем. На ней основана возникшая в Палестине греческая версия, редактором которой долгое время по недоразумению считался Иоанн Дамаскин, живший значительно раньше.
В свою очередь, от этой греческой редакции, помимо латинской и христиано-арабской, с которой связана эфиопская в Абиссинии, разветвились многочисленные славянские и западноевропейские версии повести. Кроме греческой, арабско- мусульманская версия дала ряд побегов на Востоке: известен средневековый еврейский перевод, ряд персидских и т.д. Несколько особняком стоит грузинская редакция; есть предположение, что она более тесно связана с утраченной сирийской версией и, быть может, послужила даже оригиналом для греческой.
Неведомыми путями она проникла в литературу шиитов, которые охотно воспринимали чужеземные легенды, приспособляя их к своим верованиям; оттуда, по-видимому, она перешла и в народную словесность мусульман, причем была приурочена к любимой сказочной фигуре – халифу Харуну ар Рашиду, в форме рассказа о «Субботнике» (ас Сабти), сыне Харуна ар Рашида. Рассказ встречается и в «1001 ночи» и в других мусульманских книгах.
Вариант этой повести обнаружился даже у сибирских татар.
Когда знаменитый венецианский путешественник Марко Поло (1254–1324) после многолетних скитаний по Азии вернулся домой, он привез с собой легенды о Будде и его деяниях. И был изрядно удивлён, обнаружив, что они давным-давно известны в Европе. Но в виде христианского жития (в восточных версиях «Билавхар и Будасаф«), где индийский принц Сиддхартха, будущий Будда, превратился в царевича Иоасафа (Иосафат, Joasaph or Josaphat, Arabic — Yudasatf, Persian — Budasif, Budasaf) и под этим именем был занесён в святцы почти всех западных и восточных церквей.
Первый известный нам христианский вариант легенды – это грузинская рукопись начала VII в. «Мудрость Балавара» — «Балавариани», хранящаяся в одном из монастырей Синая.
Далее пути легенды приводят нас в Грецию, на гору Афон, в Иверский (т.е. грузинский) монастырь.
В XI в. игуменом его был Евфимий Ивер, образованный книжник, знаток византийской житийной литературы. Сегодня все исследователи сходятся во мнении, что именно он впервые перевёл «Мудрость Балавара» с грузинского на греческий язык. И не просто перевёл, а создал новое произведение. Этому тексту и суждено было стать родоначальником всех последующих. Рядом с грузинским соседствовал на Афоне бенедиктинский монастырь, и итальянцы поддерживали с грузинами дружеские отношения, даже жили в их общине. Немудрено, что они одними из первых обрели греческую рукопись, известно даже имя грузинского монаха, передавшего её бенедиктинцам, – Лео.
Первый латинский перевод был сделан в 1048 г. и через несколько столетий включен в знаменитый житийный сборник «Золотая легенда» Якопо да Варацци (начало XIV в.). А потом пошли переводы на сирийский, коптский, армянский, вновь на грузинский, арабский…
Как бы то ни было, из Византии, через посредство ли южных славян, или непосредственно, повесть перешла в Россию, в церковно-славянском переводе, а между 1220 и 1233 г. она была перенесена аббатом Гвидоном в латинском переводе в Германию, и оттуда быстро разошлась по всей Западной Европе.
Она подверглась нескольким немецким и французским обработкам, в стихах и прозе. По северно-французской переделке сделан был в начале XIV в. итальянский перевод; из немецкой переделки возникла шведская народная повесть: «Barlaam och Josaphat» и исландская «Barlaamsaga»; по латинскому подлиннику составилась испанская редакция. В чешской литературе перевод Варлаама и Иосафата появился еще в конце XV ст. Польский перевод Кулиговского сделан по латинскому Якова Биллия и напечатан в Кракове в 1688г. Древнейшие печатные издания были сделаны на латинском (около 1470—1480 гг.), немецком и чешском языках; существует, наконец, еще еврейская редакция, сделанная по арабской (под загл. Царевич и дервиш), и армянская.
На Алтае существует старинная легенда об индийском царевиче Иосафе. Рерих слышал разные версии этой легенды, рассказывающей о том, как Будда, отправившись путешествовать, проник на Алтай и в Сибирь, дошёл даже до озера Байкал. Он останавливался в закрытой горами алтайской долине, в том самом месте, где впоследствии появилось село Верхний Уймон. Рерих отмечает в дневнике: «Далеко уходит Будда, в тайники гор. Предание доводит смелого искателя до Алтая».
«Пребывание» Будды на Алтае отразилось в народном сознании. Так, Н.К.Рерих пишет о том, как В.С.Атаманов «начинает мурлыкать напевно какой-то сказ. Разбираю: “А прими ты меня, пустыня тишайшая. А и как же принять тебя? Нет у меня, пустыни, палат и дворцов…”
Знакомо. Сказ про Иосафа. “Знаешь ли, Вахрамей, о ком поёшь? Ведь поёшь про Будду. Ведь Бодхисатва — Бодхисатв переделано в Иосаф». Так влился Будда в кержацкое сознание…»”.
КРАТКИЙ ПЕРЕСКАЗ ПОВЕСТИ О ВАРЛААМЕ И ИОАСАФЕ
Индийский царь Абеннер (Авенир), ревностный язычник, подвергает в своем царстве гонению христианство, которое начало проникать туда. Ненависть к христианству у царя еще более усилилась, когда один из главных приближенных его ушел и сделался отшельником. В это время у бездетного Абеннера родился сын необыкновенной красоты, которому дали имя Иоасаф.
Звездочеты предсказывают царю, что его сын будет богат и могуществен; один особенно искусный звездочет говорит, что царство Иоасафа будет не от мира сего и что царевич, вероятно, сделается последователем преследуемой теперь религии. Царь Абеннер, чтобы пророчество не исполнилось, велел построить для сына особый дворец, окружил сына молодыми и прекрасными воспитателями и запретил пускать во дворец посторонних и сообщить царевичу, что на свете существуют смерть, старость, болезнь, бедность или вообще какое бы то ни было страдание; царевич должен воспитываться так, чтобы наслаждаться настоящим, и чтобы ничто не возбуждало мысли о будущей жизни. Точно также до царевича не должны были доходить слухи о христианском учении.
Живя в своем искусственном заключении, Иоасаф прекрасно развивается физически, умственно и нравственно и своими оригинальными вопросами удивляет учителей и царя. Достигши юношеского возраста, Иоасаф стал замечать, что его держат точно в заключении. Когда он убедился, что это делается по воле отца, он стал разузнавать о причине этого. Ответы одного из воспитателей, а затем и самого отца, не только не удовлетворили его, но еще более обеспокоили.
«Знай, — сказал царевич отцу, — что не радость, а высшую скорбь причиняешь мне таким способом». Он успокоился только тогда, когда получил возможность выходить, куда он захочет. Царь вынужден был уступить царевичу, но отдал строгий приказ, чтобы с пути царевича было устраняемо все, что могло бы возбудить в нем печальные мысли.
Первое время приказ царя исполнялся в точности. Но затем слуги стали относиться к своему делу небрежнее. Однажды царевич увидел двух людей, из которых один был в проказе, а другой — слепой. Царевич расспрашивает у приближенных, что с этими людьми, и в первый раз узнает, что на свете есть болезнь. Через несколько дней после этого царевичу попался на встречу старик со сморщенным лицом, дрожащими ногами, белыми волосами и без зубов, и царевич узнает, что на земле существует старость и неизбежная для всякого человека смерть.
«Горестна эта жизнь, — стал думать царевич, — и как человек может наслаждаться ею в ожидании неизбежной смерти? И меня она постигнет, и все обо мне забудут. Но что будет потом со мной? Обращусь ли я в ничто? Или есть еще другой мир и другая жизнь»? С этого времени царевич стал искать человека, который разрешил бы все его сомнения и указал бы ему исход.
В это время в Сенаарской пустыне жил один пустынник Варлаам, который достиг высокой степени совершенства в знании жизни. По откровению свыше Варлаам узнал о душевном состоянии Иоасафа. Он покинул пустыню и в образе купца явился в землю индийцев. Придя к воспитателю Иоасафа, Варлаам сказал, что привез для продажи царевичу драгоценный камень, имеющий свойство освещать сердца слепых светом истины, глухим открывать слух, немым давать голос, больных исцелять, глупых умудрять, демонов изгонять; тот, кто делается обладателем камня, пользуется всеми благами, но камень этот видим только для того, кто обладает чистым здоровьем, зрением и целомудренным телом.
Царевич изъявляет желание увидеть этот камень. «Прежде, нежели исполнить твое желание, — отвечает Варлаам, — я должен испытать твой разум. Если в твоем сердце я найду благодарную почву, я без колебания вложу в нее божественное семя. Я надеюсь на успех, из-за тебя совершил я этот далекий путь, чтобы показать тебе то, чего ты не видел, и научить тому, о чем ты не слышал прежде».
Затем следует ряд поучений Варлаама, в которых при помощи аполога (притчи) излагается содержание христианского учения. Материал для апологов (притчей) заимствован отчасти из христианских источников, а большей частью из восточных, приспособленных к христианским понятиям.
Из апологов (притчей) Варлаама особенно знаменитым был аполог о человеке, который был преследуем свирепым инорогом, встреченным им в поле. Спасаясь от него, человек внезапно попал в пропасть. Падая туда, он ухватился за ветви дерева, росшего по бокам пропасти, и повис в воздухе. Посмотрев вниз, преследуемый увидел, что корень дерева, за ветви которого он ухватился, грызут две мыши — черная и белая, на дне пропасти лежит страшный змей с раскрытой пастью, а из стены выходят четыре головы аспида. Находясь в таком ужасном положении, путник заметил, что с веток дерева капал мед. Забыв про все опасности, путник жадно устремился к меду. Смысл притчи такой: человек, преследуемый смертью (инорогом), кое-как устраивается в земной жизни (ухватывается за ветви дерева, растущего в пропасти); но его положение непрочно: день и ночь (белая и черная мыши) подтачивают корни жизни; несмотря на это, человек, побуждаемый слабостью своей природы (головы аспида), предается кратким жизненным наслаждениям (устремляется к меду, капающему с дерева), хотя за это угрожает ему ад (змей на дне пропасти).
Когда царевич усвоил христианское учение, Варлаам тайно крестит его. Царевич хочет последовать за Варлаамом в пустыню, но Варлаам удерживает его от этого, советуя повременить; отказывается от денежного подарка, предложенного царевичем и возвращается в пустыню, оставив царевичу, по его просьбе, свою грубую одежду и взяв с собой старую и изорванную одежду Иоасафа.
Пока все это происходило, начальник дворца царевича Зардан с подозрением следил за посещениями Варлаама. Узнав о том, что происходило между царевичем и Варлаамом, Зардан, боясь ответственности, доложил обо всем царю. Царь сильно огорчился и стал советоваться с Арахесом, человеком мудрым и опытным звездочетом о том, как поступить.
Арахес предложил царю послать за Варлаамом погоню, поймать его и мучить до тех пор, пока не признает перед царевичем своего учения ложным. Если же не удастся захватить Варлаама, то, по совету Арахеса, следует призвать одного мудрого пустынника языческой веры Нахора, бывшего учителя математики Арахеса; Нахор очень похож на Варлаама; его можно убедить выступить в присутствии царевича, под именем Варлаама, в виде защитника христианства, поспорить с язычниками и признать себя в конце побежденным.
Погоня за Варлаамом не увенчалась успехом, и пришлом прибегнуть ко второму способу, предложенному Арахесом. Но тут случилось нечто неожиданное: Нахор, во время спора, сам уверовал в христианское учение и затем, укрепленный в истинах веры царевичем, тайно бежал в пустыню. Тогда жрецы, опасаясь, что и сам царь начнет склоняться к новой религии, обратились к волшебнику Теудасу, который берется при помощи подвластных ему демонов вернуть Иоасафа в язычество. По его совету царевича окружили женским персоналом, состоявшим из отборных красавиц, с целью возбудить в нем страсти. Но царевич, прибегнув к молитве и посту, избежал искушений; демоны были посрамлены, и сам Теудас принял христианство.
Тогда царь, по совету Арахеса, разделил свое царство на две части и одну из них отдал сыну. Арахес полагал, что заботы об управлении могут отвлечь царевича от христианства; а если и не отвлекут, то по крайней мере удержат его от удаления в пустыню. Иоасаф, как его ни влекло к Варлааму, покорился воле отца и отправился в назначенный ему город. Здесь он стал наставлять народ истинной религии и сделал свою страну образцом христианского царства. Под конец своей жизни Абеннер раскаялся в своем нечестии, уверовал в истинного Бога и передал все царство сыну. Через четыре года Абеннер скончался, и Иоасаф оплакал своего отца.
Несвязанный уже волей отца, Иоасаф собрал в своем дворце вельмож и некоторых граждан и объявил им, что он собирается отказаться от царства и удалиться в пустыню. Огорченные вельможи и граждане не хотят отпустить его. Тогда Иоасаф назначает на свое место Варахию, одного из своих вельмож, а сам скрывается ночью. Граждане погнались за ним и вернули назад, но напрасно: Иоасаф поклялся, что не останется у них, и граждане вынуждены были уступить: Иоасаф, сопровождаемый всеобщим плачем, удаляется.
Иоасаф отдал свое богатое платье бедняку, а сам, оставшись во власянице, подаренной ему Варлаамом, отправился в Сенаарскую пустыню искать Варлаама. Два года скитался Иоасаф, испытывая ряд лишений и искушений, приготовленных ему дьяволом, и наконец, один пустынник указал ему, как можно найти Варлаама. Найдя своего учителя, Иоасаф поселился в его пещере и обнаружил такие способности к бдению неустанной молитве и способностям, что превзошел и Варлаама. Иоасаф пережил Варлаама и схоронил его. Прожив в пустыне 35 лет, Иоасаф мирно скончался. В час его кончины явился пустынник, указавший путь к Варлааму, и похоронил Иоасафа рядом с Варлаамом. Получив во сне от страшного мужа приказ, пустынник отправился в Индийское царство возвестить о кончине угодников. Варахия, узнав об этом, пришел с множеством народа в Сенаарскую долину, где нашел нетленные и благоухающие тела Иоасафа и Варлаама и торжественно перенес их в свою столицу.
Статья взята отсюда
Существует 80 красивейших средневековых миниатюр, иллюстрирующих текст повести. Каждая миниатюра состоит из трех частей, которые иллюстрируют или эпизоды из детства Будды, или притчи, которые рассказывает монах-пустынник Варлаам индийскому царевичу Иоасафу – как на этой миниатюре.